Боевые искусства мира

"АЛЬФА" - МИССИЯ ВЫПОЛНИМА

Александр УШАР, сокращенный вариант
(фото В. Николайчука и архив группы "А")

   У абсолютного большинства людей понятие "элита" здраво ассоциируется с чем-то заоблачно-богемным. И с допуском по форме "люкс" на вход непременно с парадного крыльца. Разумеется, куда изволите, а не куда пошлют. Последний адрес - привычный ареал обитания (а зачастую и выживания) другой элиты, для которой дежурные человеческие радости - общение с семьей, горячий ужин, вылазка на стадион или чтение беллетристики - уже Dolce vita. Речь - об элите спецназа "Альфе", подразделении для борьбы с терроризмом. С приказом от 29 июля 1974 года о создании группы "А" в 7-м управлении Комитета государственной безопасности СССР, ведавшем вопросами наружного наблюдения за объектами оперативной разработки, не ознакомили даже начальников некоторых управлений КГБ, причем не самых последних.

   ЭФФЕКТ ОТСУТСТВИЯ

   СВОИМ претенциозным и далеко не славянским названием группа "А" обязана не амбициям отцов-прародителей, а фантазии пишущей братии, окрестившей ее "Альфой" в начале 90-х, отмеченных чередой политических переворотов и заговоров. Нет, рассудила тогда она, то бишь братия, у России, конечно, собственная гордость, но нельзя же так откровенно неблагозвучно диссонировать с броскими вывесками закордонных спецподразделений наших заклятых друзей и прочего вероятного и невероятного противника. С американской "Дельтой", к примеру, или со знаменитой австрийской "Коброй". Даже немецкая ГСГ-9 - и та звучала солиднее, чем аскетически обездоленное "А". То ли дело - "Альфа": и сразу ясно, что не только в области балета мы впереди Европы всей, но и на ниве борьбы с терроризмом, будь он неладен. О стоявшем у истоков создания группы "А" Юрии Андропове, председателе КГБ СССР, весь мир доподлинно знал только одно, зато самое главное - это суперпрофессионал. Об "Альфе" на протяжении первых полутора десятков лет обыватели знали еще меньше. А уж на заре-то ее сосуществования - и слыхом не слыхивали, и глазом не видывали: не спецотряд, а невидимка.

   В обстановке конспиративного вакуума и строжайшей секретности первые сотрудники группы "А", исключительно офицеры КГБ, начали подготовку к предстоящей боевой работе. Практически на голом месте. Не было ни специального вооружения и оснащения, ни соответствующих средств связи. Да что там техника - экипировались и то с трудом. Объездили все московские склады с обмундированием - кругом сплошь кирзачи, галифе и шинели - пока не собрали с миру по нитке: летные комбинезоны, десантные тельняшки, женские береты, цигейковые куртки и штаны полярников.

   Принято считать, что впервые "Альфа" продемонстрировала (узкому кругу посвященных, разумеется) свои растущие возможности в Афганистане. А ведь был еще декабрь 1976 года, когда в аэропорту Цюриха под дулами крупнокалиберных пулеметов заместитель начальника группы "А" майор госбезопасности Роберт Ивон сотоварищи обеспечил обмен Владимира Буковского, известного в те времена диссидента, на не менее известного генерального секретаря компартии Чили Луиса Корвалана: баш на баш.

   Спустя три года, в декабре 1979-го, партия и правительство поставили перед "Альфой" задачу, которая, по мнению некоторых военных теоретиков, могла стать для нее первой крупномасштабной и последней одновременно. Дворец Тадж-Бек, где размещалась резиденция президента Афганистана Х.Амина, мало чем отличался от средневековой крепости. Расположенный на вершине холма, опоясанного серпантином единственной дороги, он надежно охранялся двумя сотнями отборных нукеров главы республики. Спецна-зовцы впятеро уступали гвардейцам Амина в численности. Но дворец был взят. В той жесткой схватке погибли два "альфовца" - Дмитрий Волков и Геннадий Зудин, еще нескольких сотрудников позднее буквально по кусочкам собрали армейские хирурги. Легких ранений не избежал никто.

   Пару лет назад один из разработчиков плана штурма генерал-майор в отставке Василий Васильевич Колесник, задорно блеснув глазами, не без гордости заметил: "В Афгане "альфовцы" работали так, как учил товарищ Сталин, - малой кровью и на чужой земле, - после чего, посуровев лицом, добавил: - Если только вообще кровь может быть малой...".

   Понятно, что никакой официальной статистики на сей счет в 70-80-е годы не было и быть не могло: нет подразделения - нет и потерь. Даже немногие военспецы высшего эшелона, частично посвященные в отдельные нюансы этой "самой страшной тайны" КГБ (между прочим, доподлинно известно из сообщений резидентуры, что западные спецслужбы ничего не знали о группе "А"), делали выводы об исходе боевой операции для жизни и здоровья личного состава исключительно по значимости наград Родины. К примеру, если в указе значился орден Красного Знамени - стало быть, кому-то здорово досталось. Если хватило медали "За отвагу" - ранение сквозное, основные органы не задеты. Достоинство награды было сродни диагнозу. Но и тогда нельзя было, и сейчас невозможно определить число пострадавших спецназовцев по количеству госпитализированных. Как заметил не так давно один из бывших сотрудников группы не без гордости за принадлежность к этой особой касте: "Если "альфовец" после операции не попадает в больницу, это вовсе не означает, что он цел и невредим. Возможно, он просто очень занят...".

   После штурма дворца Амина руководство страны во главе с Леонидом Ильичом Брежневым по-партийному прямо и откровенно высказало председателю КГБ: верным путем идете, товарищи! И, что еще более ценно, подкрепило свою высокую оценку решением о дополнительных мерах по усилению... укреплению... расширению... и углублению... Результат превзошел все ожидания: группа не только впятеро увеличилась количественно, но и получила дополнительные средства на учебно-боевую подготовку. Кроме того, в обязательную практику вошли двухмесячные стажировки "альфовцев" в Афганистане в составе десантно-штурмовых и мотоманевренных групп. Прежде всего - для приобретения опыта боевых действий в горно-пустынной местности и иных навыков антипартизанской войны.

   К слову, после штурма дворца Тадж-Бек и до конца войны группа "А" не потеряла в Афгане ни одного сотрудника, несмотря на то, что бойцы не отсиживались в штабах, а, напротив, всегда находились на острие удара. Да и релаксационный период после прибытия в Союз иногда измерялся временем пути от аэродрома до штаб-квартиры. Война для "альфовцев" после возвращения с войны не заканчивалась. Прав был Валентин Распутин, подметив, что против чужого врага мы всегда стояли и выстоим. А вот свой враг, как и свой вор, пострашнее.

   "АЛЬФОВЕЦ" СКОРЕЕ СЕБЯ ПОДСТАВИТ ПОД ПУЛИ...

   ...1983 год. Вооруженные преступники захватили Ту-134 в Тбилиси. Методично и хладнокровно расстреливая членов экипажа и пассажиров, они потребовали свободного коридора до Турции. 8 минут потребовалось "альфовцам" на всю операцию. Обошлись без потерь. Террористы предстали перед судом, который и освободил им коридор до... ворот ада.

   Подобные операции по предотвращению попыток угона самолетов с пассажирами на борту проводили позднее и в Уфе, и в Баку, и в Ташкенте... А были еще и Сарапул - угроза расправы над двадцатью пятью школьниками, и Орджоникидзе - захват автобуса с учениками четвертого класса, и Саратов -вооруженный побег особо опасных рецидивистов, и Ереван - ликвидация вооруженной банды Серого, и Сухуми - локализация бунта преступников в изоляторе временного содержания... Скупая, лаконичная фраза в отчетных документах - "Операция прошла успешно" - не позволяет оценить истинную значимость результатов, добытых потом и кровью. А результаты эти - сотни спасенных жизней. Точнее сказать, бережно сохраненных. Уже упоминавшийся Роберт Ивон недавно сказал: "За все время существования группы "А" ни один заложник не получил от руки сотрудника даже ранения. "Альфовец" скорее себя подставит под пули...".

   А были еще и Сарапул - угроза расправы над двадцатью пятью школьниками, и Орджоникидзе - захват автобуса с учениками четвертого класса, и Саратов - вооруженный побег особо опасных рецидивистов, и Ереван - ликвидация вооруженной банды Серого, и Сухуми - локализация бунта преступников в изоляторе временного содержания...

   Так и было задумано изначально, еще три десятилетия тому назад, когда Юрий Андропов по-чекистски кратко и емко сформулировал кредо своего новорожденного детища: "Волос не должен упасть с головы заложника". Чуть позднее эти слова трансформировались в три основных заповеди сотрудников группы. Первая: любой ценой сохранить жизнь заложника. Вторая: не потерять на операции ни одного сотрудника. И третья: постараться не допустить гибели террористов. Именно постараться: ситуация в театральном центре на Дубровке вынудила ради соблюдения первых двух постулатов отказаться от третьего: одно движение руки "взрывных" женщин - и четырехзначное число жертв было бы обеспечено. Что ж, нет правил без исключений.

   Да и операция эта резко отличалась от обычной тактической, приблизившись по количеству террористов и заложников, степени оснащения и вооружения преступников к крупномасштабной войсковой. Сами "альфовцы" полагают, что при сложившихся обстоятельствах правительство вряд ли взяло бы на себя смелость принять решение штурмовать здание. Подобный вариант, как наиболее приемлемый, практически не рассматривался. Просто мерзавцы не оставили выбора, поставив и президента, и оперативный штаб в такое незавидное положение, когда немыслимый в силу возможных негативных последствий штурм вдруг оказался не только самым оптимальным, но и, увы, единственным способом решения этой непростой задачи. Тем паче, все новые и новые подтверждения получала информация о том, что не позднее 27 октября театральный центр так или иначе будет взорван. Позднее в карманах убитых мужчин-террористов обнаружили авиабилеты именно на 27-е. Они должны были уйти под шумок, устроенный их обреченными на смерть подругами.

   К слову, события вокруг мюзикла "Норд-Ост" вывели на первые страницы газет и журналов еще одну тему. С обязательным использованием излюбленного приема журналистов всех времен и народов - контрастного сравнения. Приводимые для аргументации доводов цифры разнились, но усредненная картинка того, "как это делается у них", выглядела так: если менее 20% заложников при освобождении погибло, значит, операция прошла успешно. Такая арифметика для "альфовца" кощунственна по сути своей. Лицензия на непреднамеренное убийство в кармане "коммандос" - это приговор.

   Мы привыкли считать (спасибо кинематографу), что спецназ должен действовать, как один крепко сжатый кулак, которым наносится весомый удар в наиболее уязвимое место. Во многом так оно нередко и выглядит. Но если некоторые другие спецподразделения, не в обиду им будет сказано, можно сравнить со стрелой, выпущенной из лука умелой рукой (есть слабенький, но шанс увернуться или защититься), то "Альфа" - это уже комплекс "Стрела" с головкой самонаведения, изначально рассчитанный на маневренного и готового к удару противника. Посему принятие сотрудником группы адекватного решения в соответствии с изменениями локальной ситуации - не исключение, а правило, напрочь опровергающее бытующее среди "пиджаков" утверждение, что голова, покрытая шеломом, отвыкает думать. Исключение как раз - тупое следование по азимуту. А вот оправданная обстановкой и разумная импровизация - ра-ди Бога. Лишь бы она лила воду на мельницу выполнения миссии.

   Вот почему "альфовец" Константин Журавлев у театрального центра на Дубровке сознательно предложил террористам свою кандидатуру в качестве живой мишени, отвлекая их внимание от двух восемнадцатилетних девушек, выпрыгнувших из окна второго этажа бывшего Дворца культуры. Да, по первоначальному замыслу Константин должен был оставаться невидимым и неслышимым. Но, заметив, что два бандита, высунувшись из окна, стали выцеливать пострадавших при прыжке беглянок и взявших их в каре четверых его товарищей, Журавлев изобразил "цыганочку с выходом". Оба преступника были у него на мушке: два примитивных движения указательным пальцем - и мир стал бы чище. Но он понимал, что граммы их ничтожной крови могут стоить многих жизней заложников, нити которых фанатичный недоумок Бараев оборвет, не колеблясь. Потому офицер и затеял этот опасный психологический спарринг: он умело "качал маятник", водя бандитов за нос. Пока они сообразили, что их провели, как сопливых мальчишек, женщины и спецназ были уже в мертвой зоне. Вымещая злобу на дерзком "ваньке-встаньке", сбившем их с толку, они открыли по Журавлеву огонь. Пуля - дура, она и в маятник может угодить. Но любое ранение - плевая цена за спасение шести жизней.

   Таким был замес: "Альфа" должна стать подразделением, состоящим из мыслящих единиц, думающих о том, как быстрее и эффективнее выполнить общую задачу. Такой она и стала. Без ярко выраженной субординации, но и без малейшего панибратства. С удивительной практикой: на стадии подготовки к операции каждый сотрудник имеет полное право высказать свои соображения по поводу тактики предстоящих действий. Тщательно проанализированные, эти советы и рекомендации могут принять форму корректив, видоизменив первоначальный замысел. Но едва только последний трансформируется в приказ - все, демократия тут же заканчивается: приказы, в отличие от решений, не обсуждаются.

   "ЗА ДРУГИ СВОЯ"

   СЕГОДНЯ СЛУЖБА у "альфовцев", и правда, не сахар. День, ночь, болезнь, отпуск - абсолютно условные состояния, меркнущие перед часовой боевой готовностью для тех, кто находится вне базы, и минутной - для всех прочих, чтобы встать в строй. И нет никаких внутренних распоряжений или секретных циркуляров, предписывающих хворым и отдыхающим (все они собрались в дни противостояния на Дубровке) мчаться как угорелым в штаб-квартиру. Без четкого представления о том, где ты окажешься через пару часов - здоров ли будешь, жив ли? А не поехать сотруднику на операцию по какой-либо вполне благопристойной причине - вещь невозможная. Даже если известно, что шансов выжить - меньше минимума. На рациональном уровне коллеги, конечно же, тебя поймут, не осудят. Но на эмоциональном - нет-нет да и проклюнется холодок отчуждения. Впрочем, все это умозрительно, ибо в истории группы "отказников" еще не было.

   Вот диаметрально противоположных примеров - хватает. Сколько телефонных звонков-предложений ("Можете на меня рассчитывать" или "Я в вашем полном распоряжении") от ветеранов "Альфы" выслушали руководители группы во время трагических событий на Дубровке! И ведь прекрасно понимали отставники - не позовут, обойдутся своими силами и, конечно же, справятся сами, а не могли не предложить свою помощь, участие, поддержку. Очередное неписаное правило, именуемое традицией.

   И их в "Альфе" хватает. К примеру, наставничество и взаимовыручка. Согласен, звучит довольно "застойно", но ничего иного, более точно отражающего суть, пока не придумано. Опекунство, кураторство, шефство - категории не этого синонимического ряда. В отличие от архаичной, бесцветной от времени и почти вышедшей из употребления заповеди: сам погибай, а товарища выручай. Тринадцать сотрудников потеряла "Альфа" в боевых операциях за без году 30 лет своего существования. И все они, нарушившие другую прекрасную традицию (командировка в два конца: сколько ушло на задание - столько и вернулось), отдали жизни "за други своя". Породив еще один незыблемый канон - третий тост...

   А вот прозвищ, характерных для бойцов многих других спецподразделений, у "альфовцев" нет. Никаких "терминаторов", "рембо", "скорпионов" и "крепышей джонни". Только позывные, строго по-военному. Считают, баловство это все, детство, дворовое пижонство. Потому и кирпичи, равно как и иные стройматериалы, о головы не крошат. Зачем? Больно, расточительно и совершенно бессмысленно. Голова, между прочим, не для того офицеру дадена. Показуха низкопробная. А ее в группе не приемлют ни под каким соусом.

   По оценкам экспертов из корейского спецподразделения, проходивших стажировку в "Дельте", SAS, а затем и в "Альфе", в нашей фуппе учебные занятия куда более приближены к боевой обстановке. Корейцы признались, что так реалистично и жестко не работает никто в мире. Поначалу они легкомысленно изъявили желание поучаствовать в тренировке по освобождению заложников из железнодорожного вагона. Но с началом операции вежливо отказались, сославшись на то, что и вагоны у них пониже, да и сами они не шибко рослые. В действительности же горячие восточные парни, способные надрать сопернику уши ногами, не отважились вместе с "альфовцами" с разбегу влететь в окно железнодорожного вагона почти одновременно с подрывом стекол.

   Есть и еще одно принципиальное отличие сотрудников группы "А" от закордонных "коммандос": основную ставку у них делают на суперменское рембовство, в то время как у нас в цене и в чести - слаженная коллективная работа всего отряда, между прочим, единственно верное средство противодействия неплохо организованному терроризму.

   Но чего у заморских профи не отнять - так это дальновидно узкой специализации членов отряда. И подобную методу "Альфа" сейчас тоже берет на вооружение - нужда заставляет. Современная компьютерная техника, которая поступает на вооружение и периодически модернизируется, сложна настолько, что, во-первых, универсальная взаимозаменяемость перестает быть панацеей и, во-вторых, требуется постоянное совершенствование специальных навыков и умений, чтобы выжать из нее все, на что она горазда. И швец, и жнец, и на дуде игрец - хорош на поле боя, чтобы молотить врага беспрестанно всеми видами оружия, включая саперную лопатку. А в локальной операции, разумеется, при условии общей базовой подготовки, каждый должен нести свой чемодан.

   Это немаловажно, хотя и относительно буднично: плановая задача - не внезапная вводная. Но ведь все взаимосвязано и одного без другого не бывает. А за каждой операцией, за каждой миссией - человеческие жизни. Жизни, Богом данные, "Альфой" спасенные.

По материалам журнала для подразделений
специального назначения "Братишка" N 2, 2003 год
сокращенный вариант